Все права сохраняются за автором
(И пусть кто-нибудь попробует слямзить!)

Аркадий Лапидус

ТЫ да Я
Юмористические рассказы
для людей самого творческого возраста

От рассказчика

СОДЕРЖАНИЕ

ЦAРЕВНА-ЛЕБЕДЬ

    Сидели мы с Вовкой в актовом зале и ждали руководителя школьного вокально-инструментального ансамбля. Новенькая шестиструнная гитара так и подпрыгивала в руках друга. Целых три аккорда знал Вовка и это позволяло ему аккомпанировать всем песням, романсам и ариям расположенным в миноре. «Ещё три в мажоре выучу и всё!» – гордо заявлял Вовка, когда обнаруживал, что какая-то очередная песня или ария не вкладывается в его незаконченное музыкальное образование. – «Примут меня в ансамбль, а?». «Ещё бы!» – восхищённо восклицал я и думал о том, как морочат голову людям, говоря, что музыке нужно учиться и учиться. Вот сидит передо мной не Паганини, не Моцарт, а простой ученик обыкновенной средней школы и вся музыка ему подвластна!
    Запутавшись в очередном мажорном произведении, Вовка махнул рукой и лихо запел нашу любимую:
    - «Ты да я, да мы с тобой! Ты да я, да мы с тобой! Здорово, когда на свете есть друзья!».
    - «Если б жили все в одиночку, то уже давно б на кусочки развалилась бы наверное земля!» - подхватил я.
    Спели мы, значит, песню и размечтались о том, что хорошо бы было, если бы все дружили и никто никому на мозги не капал.
    - Да-а, хорошо бы было! Только вот с такими девчонками, как Люська всё равно ничего невозможно сделать! – с горечью протянул Вовка, когда мы начали обсуждать вероятности контакта с девчонками.
    - Это верно, - согласился я. – Люська – это у-у!
    Дело в том, что нам житья не было от Люськи Красиковой. Мать Люськи была школьной подругой матери Вовки, и поскольку и Люська и Вовка родились в один год, то их всё время сравнивали, причём не в Вовкину пользу. И ходить-то Люська начала раньше, и разговаривать. И кушала больше! А когда оба пошли в школу, то тут начались совершенно уж непереносимые муки. Люська сразу стала отличницей и взяла Вовку «на буксир». А так как я уже с того времени был другом Вовки, то и мне доставалось.
    - Если бы с уроками не приставала, то ещё можно было бы как-то терпеть… - продолжал рассуждать мой друг и я вдруг ни с того ни с сего вспомнил, что глаза у Люськи синие и смеётся она заразительно.
    - А какие по-твоему должны быть девчонки? – спросил я и сделал равнодушное лицо.
    - Какие-какие! Ну, вот, например… как у Пушкина!
    Моё равнодушие как ветром сдуло.
    - У Пушкина? Ну-ка, ну-ка!
    - Ну-ка, ну-ка! – передразнил меня Вовка и приняв позу задекламировал – "Днём свет божий затмевает, ночью землю освещает!".
    - «Месяц под косой блестит. А во лбу звезда горит!» - подхватил я и загорелся.
    Эти стихи я знал ещё с раннего детства.
    - «А сама-то величава. Выступает словно пава!» – продолжает Вовка.
    - «Сладку речь-то говорит – будто реченька журчит!» - поспешил я продемонстрировать свою прекрасную память.
    Последнюю строчку мы с Вовкой проговорили одновременно и это получилось так красиво, что у меня аж слёзы навернулись.
    - Вот повезло Гвидону! – печально сказал Вовка и сел.
    - Да-а, с такой не пропадёшь. Волшебница! – согласился я. – Чего не захочешь – всё сделает! Правой рукой взмахнула – это! Левой взмахнула – то! А в походе и фонарика не надо. И звезда тебе тут и месяц!..
    Вовка снова взял гитару и волны универсального трёхаккордного арпеджио закачали нас.
    - Странный этот Гвидон какой-то! – сказал друг. – Нашёл что спрашивать! То в комара его преврати, то в шмеля. Вот я бы… в отличника превратился!
    - А я бы – в чемпиона! – торопливо вставил я и напряг свои дряблые мышцы.
    - А я бы… - хотел ещё что-то добавить Вовка, но в это время дверь актового зала тихонько, как у Пушкина, заскрипела и вошла Люська.
    - А-а, вот вы где! – сказала она и по-хозяйски, пройдя прямо на сцену, начала вытаскивать из портфеля учебники и складывать их на стул.
    - Вот те на-а! – обиженно протянул Вовка и набычился.
    - Вечно ты не вовремя! – поддакнул я.
    - Как это не вовремя? – удивилась Люська. – Завтра контрольная по математике и мне с вами позаниматься надо. А то опять двоек нахватаете. Еле нашла вас...
    - Иди-иди отсюда! Без тебя обойдёмся! – вдруг выкрикнул Вовка и замахнулся на Люську гитарой.
    - Ой! – сказала Люська и попятилась.
    - Действительно! Вот ещё благодетельница нашлась! – обрадовался я Вовкиной смелости.
    Люська озадачено заморгала своими длинными как штакетник ресницами.
    - Да как вам не стыдно! Я же помочь хочу… - растерянно пробормотала она.
    - Ты бы ещё в автобусе книжки разложила! – хмыкнул Вовка и начал запихивать учебники обратно в Люськин портфель. – Иди-иди! Не мешай! Мы заняты!
    Я бросился помогать Вовке.
    Вмиг портфель был наполнен и защёлкнут.
     Угрожающе размахивая гитарой, Вовка теснил Люську к двери и остервенело цедил сквозь стиснутые зубы:
    - Иди-иди… Нигде от тебя покоя нет…
    - Да вы что? Вы что? Меня же твоя мама просила… - слабо сопротивлялась Люська и, пятясь, защищалась от гитары портфелем.
    - Давай-давай! – вдруг взвизгнул я так неожиданно громко, что даже сам испугался.
    Люську как метлой вымело.
    - Ну, ты силён! – удивлённо сказал Вовка и пожал мне руку. – Теперь долго не заявится. Тоже мне – царевна-лебедь! По маминому велению, по папиному хотению!
    - Да-а, - протянул я и приободрился. – Настоящую бы царевну-лебедь сюда! Вот тогда бы пятёрки по контрольным были бы обеспечены! Давай! Нашу!
    И мы снова запели: «Ты да я, да мы с тобой! Ты да я , да мы с тобой! Здорово, когда на свете есть друзья!..».

НАСТАВНИК

    Наш актовый зал никогда не пустует. Стоит забыть запереть дверь изнутри, как тут же кому-то он нужен позарез. Как-то раз только мы захотели с Вовкой расположиться здесь как следует и побряцать на пианино, как с грохотом и топотом ввалился Юрка из десятого "А".
    - Родные вы мои, любимые, дуйте отсюдова, дуйте! – запричитал он и неизвестно зачем начал передвигать с места на место кресла.
    Юрка всегда был какой-то очень уж заорганизованный. Говорят, что уже с первого класса от него покоя не было. А теперь, когда его пригласили в районный комсомольский штаб, он совсем замотался. То там мелькал, то тут. То он в драмкружке какие-то указания даёт, то приветствие каким-нибудь шефам наяривает. То дискотеку ведёт, то с директором санитарное состояние школы проверяет. На учёбу, конечно, времени уже не остаётся. С тройки на тройку перебивался Юрка, но никто как-то не обращал на это внимания и он всё равно считался самой передовой и знаменитой личностью в школе.
    - Ну, чего стоите, родные вы мои, любимые? – уже раздражённо повторил Юрка и прибавил: - Ну! Я тут мероприятие проводить буду!
    Ну мы и вышли. А что ещё оставалось делать?
    - Ага! Наконец-то! Идите сюда, родные вы мои, любимые! – снова послышалось из зала, и мы уже хотели войти обратно, но были отодвинуты в сторону двумя девчонками из восьмого «Б».
    - Да проходите вы сюда, родные вы мои, любимые! – повторил Юрка нетерпеливо и как-то даже зло, и дверь захлопнулась перед самым нашим носом.
    - Интересно, что они там будут делать? – изумился Вовка и прилип к замочной скважине.
А так как второй скважины не было, то я прилип сбоку.
    - От чего это я улыбаюсь, знаете? Что это мне так радостно, кумекаете? – с какой-то обидой в голосе продолжал Юрка.
    - Да откуда нам знать! – ответила одна из девчонок.
    - Говори быстрее, времени нет, – сказала другая.
    - Ой, бриллиантовые вы мои, а у кого оно есть? – печально протянул Юрка. – Ни у кого его нет. А теперь совсем не будет. Комитет комсомола доверил нам шефство над пионерами!
    - Ой, ой, ой! – заохала первая.
    - Как вам не стыдно, вы же комсомолки! И, кстати, вчерашние пионерки! – возмутился Юрка. – На своей шкуре, чай, испытали как без шефов-то!
    - Да ничего... – вяло протянула вторая.
    - Вот именно ни-че-го! А надо чтобы ого-го! – назидательно вымолвил Юрка и продолжил: - Вот чтобы было ого-го, мы сейчас с вами тут кое-что отрепетируем и айда к салагам!
    Мы у двери аж подпрыгнули. Это нас-то салагами обозвали!
    Дверь качнулась и заскрипела.
    - Вползаем! – зашипел мне в ухо Вовка, и мы вползли в зал и спрятались между рядами.
    Отсюда хоть и не очень хорошо, но всё-таки было видно происходящее. Юрка, скрестив руки, восседал на стуле, а девчонки, одна из которых была тёмненькая, а другая светленькая с прескучными физиономиями пощипывали край занавеса.
    - Что репетировать-то? – спросила та, что посветлее.
    - Всё! Всё нужно репетировать! - ответил Юрка. – Мы теперь с вами эти... как их?.. Надставники! Ой, нет... как-то по другому...
    - Подставники! – подсказала та, что потемнее.
    - Да, подставники! – машинально повторил Юрка и запнулся. – Ой, нет... как это?..
    - Подсвечники! – подсказала та, что посветлее и фыркнула.
    - Правильно, подсвечники! – согласился Юрка и тут же возмутился: - Да что вы меня путаете? Наставники! Конечно же наставники!
    - Ну, наставники. Ну, и что? – равнодушно протянула та, что потемнее.
    Юрка аж захлебнулся.
    - Как что? Как что? – закричал он. – Это ответственно или не ответственно? Я вас спрашиваю?
    - Ну, ответственно. Ну и что? – зевнула та, что посветлее.
    - А то, что раз это ответственно, то мы прежде чем идти к подшефным будем моделировать ситуацию. – сказал Юрка и развалился на стуле, как барин. – Вот, смотрите, я как будто пионер, а вы пришли меня обслуживать. Ну, чего встали? Выходите и как будто входите. Ну, поехали! Рраз, два, три! Рраз, два, три!
    Юрка захлопал в ладоши, а девчонки замаршировали сначала к кулисе, а потом обратно.
    - Ну, вошли, – сказали они и остановились прямо за Юркой.
    - Что вошли? – возмутился тот. – Обслуживайте! Шефствуйте!
    - Это что, гладить что ли? – спросила светленькая.
    - Зачем гладить? Детей нельзя гладить. Они сразу же на шею садятся. Вы меня нагружайте. Поняли?
    - Поняли, поняли. Чем только?
    - Чем-чем... – пробормотал Юрка с досадой. – А чем нас нагружают? Поручениями! Вот давайте входите ещё раз, и сразу же меня нагружайте. Ну, поехали-и! Рраз, два, три! Рраз два три!
    Девчонки замаршировали к кулисе и что-то там застряли.
    - Ну, чего вы там? – нетерпеливо крикнул Юрка и девчонки тут же замаршировали обратно.
    Та, что потемнее, прятала за спиной ведро, и физиономии у обеих были презагадочные.
    - Ну, сейчас они ему устроят!.. – зашипел мне на ухо Вовка.
    Действительно, девчонки решили разыграть комедию. Они встали по обе стороны от Юрки, заломили руки и начали смотреть на него так, как будто бы впервые увидели.
    - О-о, пионэр сидит! – изумилась та, что посветлее.
    - Давай на него нава-ливать! – пропела другая.
    - Не наваливать, а нагружать! – гордо и сквозь зубы процедил Юрка.
    - Правильно, нагружать, – согласилась светленькая. – Нагру-жай!
    И тут же другая девчонка вскинула ведро и вытряхнула на голову Юрки мусор. Юрка выпучил глаза и вскочил.
    - Э-э! Вы что? – закричал он. - Я же просил поручениями!
    - А мы и поручаем тебе убрать класс, - успокоила его светленькая.
    - А-а, ну это другое дело... – растерянно забормотал Юрка. – Это, значит, вы тоже моделируете?
    - Ну конечно моделируем, - подтвердила тёмненькая. – Ты теперь убирай, а мы будем тебе мораль читать.
    - Это ещё зачем? – не понял Юрка.
    - Как зачем? Так всегда полагается! – энергично заверила та, что посветлее и приняла позу поучающего.
    - А-а, ну тогда давайте, - кивнул головой Юрка и начал собирать рассыпанный по полу мусор. – Раз моделируем, значит моделируем...
    - Вот-вот, - подтвердила светленькая и прискрипучим голосом начала: - Мора-аль номэр один! "Нэ-э ссори-и!".
    Та, что потемнее, откинула назад голову, задрала подбородок и, вытянув руку, ткнула указательным пальцем прямо в спину ползающего Юрки.
    - Мора-аль номэр два-а! "Убирай, как следует!" – пропела она с каким-то завыванием и носком туфли этак презрительно подбросила прямо к Юркиному носу скомканную бумажку. – Вот тут бомажечка-а. Не видишь что-ли, лопу-ух!
    - Сама ты лопух, буркнул Юрка и выпрямился. – Ну, кто ж так мораль читает? Мораль надо читать так, чтоб аж до костей продирало. Вот слушайте!
    Юрка встал, вытряхнул из ведра собранное и, не обращая никакого внимания на "ой!" девчонок, сказал:
    - Вы сейчас будете собирать, а я вам прочту мораль. Давайте, собирайте! Моделируйте, моделируйте!
    Девчонки ошарашено переглянулись пожали плечами и... начали собирать. Юрка же сел на стул, откинулся на спинку, вытянул ноги и буравя указательным пальцем правой руки воздух и, тыча им в конце каждого слова в сторону ползающих, начал:
    - Бездельники!.. Разгильдяи!.. Неряхи!.. Лоботрясы!.. Оболтусы!.. Кочерыжки!..
    Последнее слово вырвалось по инерции и Юрка испуганно зажал рот рукой. Девчонки аж взвизгнули.
    - Какие кочерыжки? – закричали они.
    - Ну, ладно, ладно... Вырвалось... – замахал руками Юрка и сразу же ринулся в атаку. – В общем, как читать мораль вам ясно. И как убирать тоже. Не как вы, а лучше!
    Юрка подобрал бумажку и кинул её в ведро.
    - Теперь моделируем какое-нибудь другое поручение, -сказал он.
    - Интересно, какое? – остывая, буркнула тёмненькая.
    - Какое, какое! – взвился Юрка. - Что, мало их? Поручите чтобы учились хорошо! Или чтобы родителей слушались! Ну и учителей тоже можно...
    - А что тут моделировать? Тут тоже можно ругнёй отделаться, - сказала беленькая и, загибая пальцы перечислила: - Бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы и оболтусы.
    - Правильно! Усвоили наконец-то! Универсальный метод! – обрадовался Юрка.
    - А если не подействует? - засомневалась тёмненькая.
    - О-ой! – заскрежетал зубами Юрка. – Тогда кричите громче. Вот так: бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы, оболтусы!
    Ударив, как хлыстом, последним словом, Юрка затряс руками и заорал так, что мы съёжились за сидениями, а девчонки сбежали со сцены:
    - И к директору! Поняли? Директором угрожайте! Или родителями! Или детской комнатой милиции! Тюрьмой наконец! Не знаете что ли, как это делается? Ну, никакого соображения! Бездельники, разгильдяи, неряхи, лоботрясы и оболтусы!!!
    - Псих! – закричали девчонки. – Чего на нас-то набросился? Подшефные мы тебе, что ли?
    - Хуже! – продолжал ещё громче Юрка. – Те пусть попробуют поспорить! А от вас только и жди! Того и гляди начнёте!..
    - Да мы ещё и не... – хотела перекричать Юрку тёмненькая, но не тут-то было.
    - Молчи, молчи! – обрезал он. – Знаю я тебя!
    - Да ты что?.. – попробовала светленькая.
    - И тебя знаю! – резанул Юрка. – Бездельница!
    - Я?
    - Конечно!
    - А я? – закипая, как самовар, запыхтела подруга.
    - И ты тоже! – рубанул рукой воздух Юрка.
    - А ты? Ты-то сам? – в голос завопили обе.
    - И я тоже! – крикнул Юрка и осёкся. – Ой, нет! Я - шеф. Мне поручили подсвечничать... Ой, нет!.. как это?..
    - Подставничать! Тебе поручили подставничать! – язвительно саданула та, что посветлее.
    - Да нет же!.. – заметался Юрка. – Как это?..
    - Как это, как это! Надставничать! – подхватила та, что потемнее.
    - Да-да, надставничать! То-есть нет... заставничать... То-есть... Да что вы меня путаете! Наставничать! Поняли? На-став-ни-чать!!!
    Юрка аж затрясся.
    - Ну и наставничай! Пошли, Катя! – сказала та, что потемнее и, подхватив подругу, направилась к выходу.
    Юрку как в прорубь опустили. Из красного он стал белым.
    - Э-э, вы куда? – забормотал он и пошёл за девчонками. – Мы же моделируем только... Вы что, чокнулись?..
    - Сам чокнулся! – выкрикнула светленькая и выскочила из зала.
    Тёмненькая же задержалась и, чеканя каждое слово и обливая его самым змеиным ядом, пропела:
    - Бездельник! Разгильдяй! Неряха! Лоботряс! И оболтус!
    Дверь хлопнула. Мы сидели ни живые, ни мёртвые. Если бы Юрка сейчас ещё и нас бы обнаружил, то не знаю, что было бы.
    - Сами вы бездельники! То есть бездельницы! – выкрикнул он отчаянно и умолк.
    – Ой, что это я... Они же действительно не подшефные... – заговорил он через некоторое время более или менее нормально и прямо на глазах стал меняться.
    - С ними же по-другому надо... – продолжал он и оттаивал. – Ну-ка, моделируем улыбочку!
    Лицо Юрки расплылось как резиновое в широчайшую и наиглупейшую улыбку, а руки распахнулись, как ворота стадиона.
    - Родные вы мои, любимые, бриллиантовые! - выкрикнул он и сделал танцевальный прыжок вправо.
    - Рродные вы мои, любимые, бриллиантовые! – повторил он и прыгнул влево.
    После этого, видимо почувствовав себя снова в форме, Юрка скомандовал сам себе "И-и, пошёл!" и периодически выплёвывая "Родные вы мои, любимые, бриллиантовые!" запрыгал из зала.
    Мы ещё некоторое время сидели, не шелохнувшись, а потом постепенно вылезли.
    В зале стояла удивительная тишина.

Ф Е Н О М Е Н

    Наверное, в каждой школе найдётся хоть один ученик, который всё время что-то жуёт. У нас тоже есть - такие. Но Затыка даже среди них феномен. И феноменальнасть его в том, что кроме постоянного чего-то жевания он ещё ко всему кроме себя абсолютно равнодушен. Абсолютно! Куда его родители смотрят – не знаю, а нам так и смотреть на него не хочется. Вовка его даже йогом обозвал. Прирождённым! Они – йоги, говорит Вовка, в своём учении до такого равнодушия доходят, что если рядом кто-то гибнет – руки не подадут. Каждый, мол, должен сам выкарабкиваться. Не знаю, правда это или Вовка что-то не так понял, но если ждать когда Затыка руку протянет, то точно ноги вытянешь. А против йогов я лично ничего не имею. Гимнастика у них мировая! И вообще меня Затыка раздражает, а не йоги. Те далеко, а этот рядом.
    Сидим мы как-то на уроке истории, почитываем очередной параграф и вяло так записочками перебрасываемся. У Гермагеновны - учительницы по истории, зуб разболелся и она задала нам самостоятельную работу, а сама ухватилась за щеку и стонет. Да так стонет, что половина класса тоже за зубы хватается. Один Затыка жуёт да посмеивается.
    Вовка смотрел, смотрел на него да не выдержал:
    - Вот человек! Ну, бары-бер! Неужели ничего нет такого, от чего бы он вздрогнул?
    - Конечно - нет, - говорю я. – Что ты его не знаешь!
    - У-у, жвачное! – продолжил возмущаться Вовка. – Не-ет, я всё-таки попробую... Сейчас вот Кукушкину подговорю...
    И Вовка начал писать записку Кукушкиной.
    Та была полной противоположностью феномену. Все самые последние небылицы и сенсации были известны ей. Кукушкина просто захлёбывалась, когда рассказывала о чём-нибудь и надоедала нам постоянно. Но мы особенно не обижались. Не всё же, что она рассказывала, было выдумкой!
    После урока Вовка и Кукушкина сразу же побежали за Затыкой. В столовую! Я за ними. Когда я вбежал, Затыка уже успел выпросить у поварихи задарма старый сухой бублик и теперь грыз его с наслаждением.
    - Эй, феномен, иди сюда! – позвала Затыку Кукушкина.
    - Ну, чего ещё? – недовольно промямлил тот и нехотя вышел из столовой.
    - Чего-чего! Вчера снежного человека по телевизору показывали. Видел?
    - Видел. Ну и что?
    Вовка как бы невзначай тут же поддержал Кукушкину.
    - Да-да, я тоже видел. Лохматый такой!
    - Подумаешь! – пожал плечами Затыка и осторожно начал зубами прощупывать очередной кусок бублика.
    - Ишь какой... бережёт зубки-то... – подумал я и, не выдержав, вмешался в разговор. – А ты знаешь, наши космонавты с инопланетянами встретились.
    - Точно, - подхватила Кукушкина. – Нам тоже про это папин знакомый лётчик рассказывал.
    - Ну и что? – равнодушно сказал Затыка.
    Вовка сразу куда-то исчез и тут же появился снова.
    - Эй, феномен! – задыхаясь, как от быстрого бега, выпалил он. – Пойдём с "бешниками" в футбол сыграем!
    - Не пойду.
    - Да кончай ты жевать, нам одного человека не хватает!
    - Отстань! – сказал Затыка и захрустел бубликом.
    - Вовка, сказала Кукушкина. – Мы тут про инопланетян разговариваем. Представляешь, наши космонавты их на станции "Салют" чаем поили!
    - Да ты что! – как будто страшно удивился Вовка. – И какие они?
    - Вроде людей, но только маленькие, - опередил я Кукушкину.
    - Но это тайна! – сделав большие глаза предупредила Кукушкина.
    - Вот здорово! – как будто ещё раз очень удивился Вовка и, подмигнув мне, опять убежал.
    - Подумаешь! – буркнул Затыка и собрался идти в раздевалку.
    - Да пожди ты, подожди! – задержала его Кукушкина. – А ты слышал про то, что двух бессмертных нашли? Представляешь, они ещё с первобытного общества живут и всё-всё видели!
    Я аж присел. Такого мне никогда не придумать!
    - Ну и что? - сказал Затыка.
    - Как что? – возмутился я. – Наверное все учёные всполошились?
    - Ещё бы! – подтвердила Кукушкина.
    - А зачем? - пожал плечами Затыка.
    - А затем, - не выдержал я, - что солнце и всё остальное опять вокруг земли вертится!
    - Ну и что? – сказал Затыка.
    - Как что? Да неужели тебе и это всё равно? – теперь уже не выдержала Кукушкина.
    - Подумаешь!.. – сказал Затыка.
    - О-ох, сил моих больше нету! - застонала Кукушкина и уже хотела уйти, но тут, как будто неожиданно появился Вовка.
    Я видел как он зорко наблюдал за происходящим из-за спин проходящих ребят.
    - Ребята! – закричал он. – Мы у "бешников" в футбол выигрываем! Один – два в нашу пользу!
    - Ура-а! Молодцы мальчишки! – запрыгала Кукушкина и изобразила на своём лице радость.
    - Ну и что? – сказал Затыка.
    Вовка зашипел как компрессор, и выдал последнее:
    - А то, что в связи с тем, что завтра из нашей школы будет проводиться телерепортаж про наши спортивные успехи, уроки для нашего класса отменяются! Только что классная объявила...
    - Ура-а! Домо-ой! – закричал Затыка и убежал.
    - Наконец-то... – безрадостно сказал Вовка.
    - Феномен! Почище инопланетян... – вздохнула Кукушкина.
    - И живут же на земле такие... – махнул рукой Вовка и мы пошли в столовую.
    Кушать хотелось зверски.

Ф И Л А Т Е Л И С Т Ы

    Коллекция – это тогда хорошо, когда она может друзей собрать. Заглянуть с ними в прошлое и будущее. Кругозор расширить... А когда только себе да побольше, да в уголочке втихоря полюбовался и спрятал, так зачем это нужно? Я думаю первых коллекционеров всё-таки больше, чем вторых, хотя в нашем классе есть несколько заядлых и все как на горе вторые. Так уж получилось! То ли они друг от друга набрались, то ли ещё от кого, но эти вообще какие-то особые люди. Ну где вы видели, чтобы в нашем возрасте дети по магазинам шастали, дефициты высматривали и приценялись? А эти шастают... Да и разговоры у них какие-то пыльные – про барахло, да про барахло. Тоска!
    И вот этим-то "деловым" поручили организовать в классе какое-нибудь полезное для всех дело. Взрослым же вечно некогда! Откуда им знать, что они за люди? Вроде бы энергичные, серьёзные... Да и родители какие-то там... где-то.... В общем фирма солидная. Так Вовка говорит. Он хоть по магазинам не бегает и ничего не собирает, но кое в чём не хуже их разбирается.
    Собрались, значит, эти наши коллекционеры – Генка, Кайрат, Анжелка и Машка после уроков в классе, вытащили кассетный японский магнитофон, врубили музыку и ждут, когда мы с Вовкой закончим пол мыть. Мы как раз в этот день дежурные по классу были. Музыка чистая, отличная. Субтропическая какая-то. Вовка даже назвал её сюжетной. Так, говорит, и кажется, что Амазонка журчит, а от бунгало пирога отчаливает. И вокруг по берегам всё магнолии да голубые иксии цветут. А в воде сплошь аллигаторы, аллигаторы... Здоровые такие, как брёвна.
    - Живут же люди! – заслушался я не то Вовку, не то музыку.
    - Сельва! – щёлкнул языком Вовка.
    Кайрат как увидел, что мы заслушались, так сразу магнитофон выключил.
    - Кончайте уборку! Вы нам мешаете! – говорит.
    - Это ещё неизвестно кто кому мешает! – сразу окрысился Вовка.
    - Да пусть скоблят! Что, жалко что ли? – капризно оттопырила губки Анжелка.
    Машка и Генка молчали и Кайрат махнул рукой. Дело в том, что все они знали, что с Вовкой особенно связываться не стоит. Очень вспыльчив Вовка и в гневе спуску не даёт никому. Даже мне иногда попадает. Тем более, что друг мой ходит на дзюдо, а я в свободное время в, основном, ангиню.
    Махнул этак, значит, Кайрат рукой в нашу сторону и начал:
    - Директриса сказала, что пора нам кипеть, бить ключом и братся за дело. Мол хватит в собственном соку вариться!
    - Ничего себе! – сказал Вовка, а я от удивления даже пол перестал мыть.
    - Точно! - сказала Анжелка. - Откроем в нашем классе клуб интернациональной дружбы!
    - Ого! – говорит Вовка.
    И только он это сказал, как Генку осенило:
    - А что, - правильная идея! – Письма, письма... Из Аргентины, из Канады, с островов Зелёного мыса... Приходят письма, а на них марки!
    - Марки – это здорово! – подхватила Машка. – У меня знаете, какая коллекция!..
    - Так мы тебе и дали! – усмехнулся Кайрат.
    - Да-да! Марки только отличникам! Как поощрение! – объявила Анжелка и гордо нос вздёрнула.
    Машка даже подпрыгнула.
    - Ишь ты, какая хитрая! – закричала она. – Если ты единственная в классе отличница, так всё тебе?
    - А кто тебе мешает? Хочешь марку – становись отличницей!
    И тут как прорвало. Громче всех кричал Генка, так как осенило в нужную сторону всё-таки его.
    Мы с Вовкой переглянулись и взялись за швабры.
    Наконец, когда уже невозможно было разобрать кто что кричит, осенило Кайрата.
    - Стойте, стойте! – заорал он ещё громче, чем Генка. – Марки будем делить поровну!
    Стало тихо. Только мы стучали швабрами, да какая-то птичка посвистывала за окном.
    - Как это поровну? – растерянно начал Генка. – Они же не одинаковые приходить будут. У меня есть целый блок канадских – мне их больше не надо. А вот с берега Слоновой кости ни одной.
    - Ну, это не страшно – со мной поменяешься! Мне как раз канадские нужны. – успокоила его Анжелка.
    - А у тебя что?
    - Два берега Слоновой кости!
    - Беру!
    - Как это ты берёшь? Почему? – возмутился вдруг Кайрат. – Мне может быть Слоновая кость во как нужна! Кость я беру! Моя кость! А ты получишь перуанские!
    - Да что ты лезешь со своими перуанскими! – в свою очередь набросилась на Кайрата Анжелка. – Он со мной уже поменялся!
    - Когда поменялся, когда? – изумился Кайрат.
    - Когда надо! И не лезь не в своё дело!
    - Стоп, ребята, стоп! – замахала Машка руками. – Не будем зря спорить. Марки все собирать будем?
    - Все! – сказали все.
    - Вот и хорошо. И раз все собирать будем, то давайте составим список. Кому какие нужны в ту страну и запрос направим, чтоб высылали.
    - Молодец Машка! – похвалил Генка. – А значки выписать можно?
    - Не знаю...
    - Значки в конвертах не посылают. Для этого бандероль нужна, - вздохнул Кайрат.
    - Так в чём же дело! Пусть бандероль и высылают! – обрадовался Генка.
    - Правильно! И пусть вышлют календарики! – подхватила Анжелка.
    - И переводные картинки! – вставила Машка.
    - И фламастеры! – добавил Генка.
    - И конфеты-ы!.. – качнувшись в сторону, протянул Кайрат.
    - Вот олухи! – кричит им Вовка. – Для конфет-то посылка нужна!
    - А что им стоит посылку отправить в знак дружбы? Конфет им что ли жалко? – отвечает ему Анжелка, а Кайрат добавляет:
    - Да и какое твоё дело! Моешь пол и мой себе!..
    - Верно, Вовка, говорю я другу. – Пусть подавятся своими конфетами! Давай домывать! Немного осталось...
    - Подожди... – отталкивает он меня. – Чего это они разгоношились?..
    - Да ладно... Ну их!.. – сказал я так, что Вовка плюнул и тут же вытер свой плевок тряпкой.
    Филателисты же продолжали. Машку теперь уже осенило такой идеей: пусть те, говорит, что за границей живут, в посылку и сувениры всякие положат.
    Анжелка как услышала это, так даже запрыгала.
    - Правильно, правильно! – закричала она. – И уж если сувениры, то только отличникам!
    - Ишь, - чего захотела! – съязвил Генка.
    - Да-да! Как награду за отличную учёбу! – кривя губы, ответила Анжелка.
    Тут Машка вскочила, упёрла руки в боки да как рявкнет:
    - Да?!
    Анжелка тоже вскочила и тоже упёрла руки в боки.
    - Да! – рявкнула она.
    - Да сядьте вы, сядьте! – с трудом посадил обеих Кайрат. – Если уж на то пошло, то вы хоть знаете какие сувениры бывают?
    - Известно какие. Игрушки всякие... – протянул Генка.
    - Это с какой стороны подойти! – загорелся Кайрат. – Тебе, например, кажется что это игрушка, а вообще-то сувениром может быть любая вещь. Например... фотоаппарат!
    - О-ох! – охнули все.
    - Компьютер!
    - Ну да! - удивился Вовка
    - Вот тебе и "да"! Даже автомобиль может быть сувениром! – выкрикнул Кайрат и упал на стул.
    - Дураки! Для автомобиля-то контейнер нужен! – сказал Вовка.
    - Контейнер-то контейнер, а вот как делить-то будем? – не обращая внимания на Вовку опять начала свою песенку Анжелка.
    - А что тут делить? – сразу же нашёлся Кайрат и очень довольный откинулся на спинку стула. – Организуем лотерею. Кто выиграет, тому и достанется.
    - Да!.. Да!.. В таком деле лотерее довериться? – давясь, закричала Анжелка и вскочила. – Чтобы автомобиль какому-нибудь двоечнику достался? Ни-ког-да!
    - А при чём здесь оценки?.. – начала подниматься Машка.
    Анжелка насупилась и вдруг стукнула по столу кулаком.
    - Моё! – закричала она.
    Что тут опять началось! Машка замахала руками и в ответ заорала "Моё!". Кайрат попытался и на этот раз разнять девчонок, но видя, что ничего не получается тоже вдруг заорал "Моё!". Естественно, что и Генка не выдержал.
    - Моё! Моё! Моё! – орал он громче всех и прыгал вокруг стола.
    - Жадина! – присев и ткнув пальцем в Анжелку выкрикнул Кайрат.
    - Сам жадина! – тут же отпарировала Анжелка.
    - Сама жадина! – закричали все и ткнули пальцами в Анжелку.
    Анжелка оnскочила и заорала так, что у нас чуть было не выпали из рук швабры:
    - Са-ми вы жа-ди-ны!!!
    - А-а! - опять закричали все, и мы с Вовкой выскочили из класса.
    Вовка сказал, что ему надоело смотреть на этот гадюшник. Тем более что пол мы уже помыли. Попив из фонтанчика воды, мы вернулись и стали снимать тряпки. Дверь класса открылась и вышел весь красный Генка. За ним вся белая Анжелка.
    - Наконец-то... – сказал Генка.
    - Отмучались, слава богу... – пробормотала Анжелка.
    Появилась Машка, а за ней Кайрат.
    - Организовали клуб-то, марочные? – ещё раз напоследок подковырнул Вовка.
    - Делать что ли больше нечего... – отмахнулась Машка.
    - Тут выспаться-то не успеваешь... – добавила Анжелка.
    - А автомобиль? Автомобиль-то как же? - подковырнул Вовка.
    - Да ну тебя! - огрызнулся Генка, - Сам катайся!
    И все ушли.
    - Я же говорил... – сказал Вовка. – Нашли, кому поручать!
    И мы пошли развешивать тряпки...

С Л Е Д С Т В Е Н Ы Й Э К С П Е Р И М Е Н Т

    Всю жизнь меня тянуло к искусству. И понял я это тогда, когда нас с Вовкой пригласили принять участие в спектакле. Но если я сразу почувствовал себя тут на своём месте, то Вовка не бросил это дело только из-за меня. Ему не понравилось. Тут уж как говорится, любви не прикажешь! А девчонки, которые этот спектакль ставили, как специально не мне главную роль дали, а ему. Плечи, говорят, у него как у героя. И двигается он очень сценично. Надо же! Я лично никогда этого не замечал. Двигается человек и двигается! По-моему я тоже не хуже его это делаю...
    Кроме нас в спектакле были заняты ещё несколько мальчишек, но всё внимание девчонки сконцентрировали на Вовке. Вовка долго терпел, пока они заставляли его кланяться и реверансы всякие выделывать. Но когда они стали заставлять его петь "Прекрасны вы как свет зари, о мадемуазель! Портфель таскать, пальто подать позвольте мне скорей!", он не выдержал. Он бросил шляпу и сказал:
    - Не буду я играть в вашем дурацком спектакле!
    Я сразу заорал:
    - Я буду играть, я!
    Но девчонки сказали, что для меня у них припрятана самая изюмистая роль – роль комика в жизни. Ну за что, а? Нет, я вас спрашиваю – за что? Неужели я похож?
    Пока я так рассуждал девчонки как-то уговорили Вовку в последний раз попробовать. Теперь уже не он, а они делали реверансы и пели на мотивчик из оперетты "Сильва":

    Ничего, что ты случайно     Мне попал портфелем в глаз.
    Ты отважный, ты отчаянный!
    Самый лучший ты у нас!

АЛЛО, ЗЕЛЁНЕНЬКИЕ!

    Интересная книга – это кошмар! Если не вовремя. Не верите? Ну так я расскажу как моему другу попала одна такая, и что с ним от этого сделалось. Взяли мы как-то в школьной библиотеке по книге и пошли к Вовке. Я полистал свою – так себе! А Вовка как открыл, так словно слепой сделался. То в дерево ударится, то на прохожего налетит. Пол дороги пришлось вести его под ручку. Дома он схватил какой-то сухарь, плюхнулся в кресло и всё! Нет Вовки, хотя он и рядом!
    - Давай нормально поедим! – кричу я ему с кухни. – Вон мать твоя сколько наготовила!
    Вовка и ухом не ведёт.
    - Ну что ж, - подумал я. – Дело хозяйское...
    Поел как следует, выпил стакан томатного сока, булочку с маком взял и сытый такой в комнату вхожу. Смотрю – Вовка как сидел, скрючившись, так и сидит. Я осторожно так обошёл его и булочку на вытянутой руке ему к носу подношу. Вовка нюхнул раз, нюхнул другой и, не глядя, булочку цап, - и в рот.
    - Ну, - думаю, - совесть моя теперь чиста. Покормил! Можно и за уроки садиться.
    Вытряхнул я учебники из портфеля, разложил на столе и смотрю на них этак тоскливо-тоскливо. Вдруг слышу - в коридоре телефон звонит. Только хотел вскочить, а Вовка уже там. В одной руке книгу раскрытую держит, а в другой телефонную трубку. Забыл, видимо, что я тут.
    - Алло! – кричит. - Да, я!.. Не-е, не могу... Ну, страшно занят... Ну, как чем? Уроки конечно. Дела домашние. Полы, например, сейчас буду мыть... Да... да... Да какая там стенгазета? Тут вздохнуть некогда! Вон пусть Колька рисует... Ну, какой Колька? Барашкин! Бе-е-е! У него папа не то маляром, не то скульптором работает... А, вспомнил! Оформителем работает! Как раз то, что надо! Ну конечно поможет. Так и скажи: родители должны помогать ученикам, так как современные школьные программы очень сложные... Сложные, говорю!.. Ну, всё-всё-всё, хватит! А то у меня вода в ведре стынет! Стынет, говорю, вода! Пока!..
    Слышу; трубка - стук! – и тишина. Ну, ничего не слышно. Потом грохот, как будто что-то тяжёлое упало и опять тишина. Я даже похолодел. Медленно так встаю и как на чужих ногах иду к коридору. Смотрю – всё в порядке! Вовка живой и невредимый на полу сидит и продолжает книжку читать.
    - Ну и испугал ты меня! – говорю. – Разве так можно?
    - А-а, ты здесь! – отвечает он не отрываясь. Ну-ну...
    - Что ну-ну? – спрашиваю я.
    - Потрясец! – говорит он. – Вот послушай: "Вокруг космического корабля копошились какие-то зелёненькие бугорки. - Командор, они же разъедают карабль! Голос биолога прозвучал в абсолютной тишине. Все с ужасом следили за действиями бугорков, превращающих обшивку корабля из суперстойкого сплава в лохмотья..."
    И только я хотел сказать, что всё это хорошо, но пол то всё равно мыть надо, да и уроки тоже никто за нас не сделает, как телефон опять зазвонил.
    - Фу ты! Ну, никак не дают делом заняться! – с досадой сказал Вовка и схватил трубку. – Алло! – закричал он в неё сердито и вдруг испуганно ойкнул – Ой, мамуля!.. Да, пришёл... Вот сижу и делаю уроки... Пообедал! Конечно пообедал!.. И сок томатный выпил... И булочку с маком сжевал... Что сейчас делаю?..
    Вовка закрыл нижнюю часть трубки рукой и на меня вылупился:
    - Ты что сейчас делаешь?
    - Географию зубрю, – говорю.
    - Географию зубрю, мамуля, географию! – кричит он в трубку. – Про знаменитые путешествия командора читаю...
    Я кручу пальцем у виска, а Вовка только рукой машет. Мол, без тебя знаю, что говорить! И тут мать его видимо спрашивает: про какого такого командора в географии нашей пишут. Вовка только на секунду задумался и выпаливает:
    - Как про какого? Пржевальского! Конечно же Пржевальского!
    Я повернулся и пошёл в ванную.
    - Выручу друга, - думаю. – Помою пол.
    Ищу ведро и слышу, как он продолжает с матерью разговаривать:
    - Да... да... Слушаю!.. Пол помыть? Не-е, наверное не успею. Книга слишком толстая... Ну, какая книга? География, конечно!.. Ну что ты, мамуля, разве я когда-нибудь тебя обманывал?
    - Вовремя я за пол взялся, - думаю я, а вслух кричу: – Я пол вымою! Скажи, что пол помоешь!
    - Пол я вымою, мамуля! Ну да... Шоколадка? Какая шоколадка? Где?.. А!.. Съем! Конечно съем! Ну, пока!..
    Положил Вовка трубку и говорит мне:
    - Ну, старик, теперь не подведи! Я как эту заразу дочитаю, так в долгу не останусь – три дня за тебя буду полы мыть!
    - Ладно, - говорю. – Что нам с тобой делить?
    - Нет, - говорит Вовка. – Так нечестно!
    Сорвался он с места, убежал в комнату и возвращается с шоколадкой.
    - На, кушай! – говорит. – Она улучшает работу мозга!
    - Спасибо, - говорю, - но я один кушать не буду. Итак я уже поел как человек, а ты только сухарь да булочку...
    - Ладно, - отвечает Вовка и делит шоколадку пополам. – Бери!
    Беру я половину шоколадки и иду с ведром в комнату. А Вовка сунул свою половинку себе в рот и тут же опять с книжкой на пол грохнулся.
    - Вкусно! – говорит. – Где мы тут остановились?.. Значит так... "Надо немедленно стартовать! Включаю двигатели!.."
    Бедный Вовка! Не везло ему сегодня. Телефон зазвонил снова. Слышно было, как Вовка ударил кулаком по полу и схватил трубку.
    - Алло!.. Да!.. Узнал, узнал!.. Какой доклад?.. Ты думаешь, что говоришь? Да у меня уже нервное переутомление начинается!.. Ну, как это что делаю?.. Стенгазету рисую! Прямо покоя от вас нет – от общественности! То стенгазету рисуй, то доклад читай, то уроки учи... Нет! Нет и всё!.. Да жалуйся ты сколько хочешь! У меня вода в ведре стынет!.. Какая вода? Какая надо! Пока!
    И Вовка уже в третий раз бросает трубку.
    - Безобразие! – кричит он и лихорадочно громко читает дальше. - "Двигатели не работали. – "Всем немедленно надеть скафандры!". Очередной приказ командора был выполнен в считанные секунды..."
    Звонок! Опять раздался звонок! Слышно было, как Вовка рушит что-то от того, что слишком быстро вскакивает и шипит в трубку как удав:
    - Шшто-о? Да слышу я, что это ты, Лю-ся! У тебя тоже что-то общественное? Да? Так я и знал! Да что, у нас что ли других нет? Что вы на меня всё наваливаете? Я уже стенгазету рисую и доклад пишу. Совести у вас нет! Всё! Пока! Что там дальше... Ага! - "Вызываю орбитальный корабль! На пульте зажглась зелёная сигнальная лампочка. Командор облегчённо вздохнул. Связь работала. Неожиданно Биолог резко дёрнулся и в наушниках скафандров всего экипажа раздался пронзительный крик..."
    Звонок! Опять звонок!
    - А-ааа! – закричал Вовка и схватил трубку.
    Я выбежал из комнаты.
    - Алло!.. Мамулечка, милая, ну позвони попозже! Они превращают меня в лохмотья! Я погибаю!.. Ну, как кто? Ну, зелёненькие такие... Ну, лошадки Пржевальского!.. Ой, тьфу ты... Да нет, не зелёненькие, а в полосочку!.. Ой, нет, – это же зебры!.. Ой, мамуля, это не я говорю! Это Биолог!.. Повесила трубку. Сейчас придёт... Придётся вытаскивать учебники...
    - Придётся, - говорю я. – Да ты не волнуйся! Я и пол помою, и стенгазету помогу оформить. Дай только посмотреть, что это за шедевр такой мировой литературы?
    - Не дам, - говорит Вовка. – И сам сегодня больше читать не буду. Смотри, что со мной сделалось! А ты совсем пропадёшь!
    И не дал. В этот раз. А в другой - я её всё-таки прочитали. Шедевр - не шедевр, а когда попало и где попало раскрывать такие книги не советую. Можно и под машину попасть, и шею себе свернуть, и со всеми на свете переругаться. Потому что – не оторвёшься!..

ОСОБЫЙ ПОДХОД

    Я к девчонкам отношусь хорошо. И, наверное, поэтому они ко мне тоже неплохо. Даже с Люськой у меня за последнее время наладились вполне сносные отношения. Может это потому, что мы с Вовкой работали, как каторжные, и выбились в ударники, а может и почему-то по другому. Вообще-то на Вовку наше ударничество не произвело особого впечатления. Он как был в центре внимания, так и остался. Но зато я просто ошалел от счастья. Теперь я всем всё объяснял, никому не отказывал в помощи и мог рассуждать на любую тему и до бесконечности. Меня тут же обозвали "профессором" и я делал вид, что очень сержусь, а на самом деле просто млел от удовольствия.
    Особенно хорошо у меня пошло дело с математикой. Временами получалось даже так, что никто не мог решить задачу или пример, а я – запросто! Ну и естественно, что полкласса, если не весь класс, и списывали у меня. Некоторые так увлеклись, что сами уже и не вдумывались. Ну, точно как мы с Вовкой когда-то. Позвонят мне, запишут решение – и порядок!
    Так было до тех пор, пока Галина Григорьевна – учительница по математике не узнала. Она тут же вызвала меня в учительскую и такое прописала, что это было хуже двойки за четверть. В общем, списывать я стал давать только Вовке. Ну и ещё кое-кому из мальчишек.
    Но сердце не камень! Перепадало иногда и девчонкам. Они, правда, не обижались на меня и тогда, когда я отказывал, потому что сочувствовали. Знали, что я теперь на контроле и мне в любую минуту может влететь. Но однажды Наташка и Ленка подстроили ловушку. Вернее придумала Наташка, но это всё равно. Вместе звонили, – значит вместе и придумали. А дело было так... Мне рассказывали потом...
     Как-то забегает Наташка к Ленке, они в одном доме живут, и кричит прямо с порога:
    - У тебя что с телефоном? Звоню, звоню, гудки идут, а никто не подходит!
    - Да я только пришла, - говорит Ленка.
    - А, ну тогда ладно, - машет рукой Наташка. – Ты задачу решила?
    - Ещё не бралась.
    - И не берись! Всё равно не решишь! Я уже всех обзвонила. Никто не может!
    - На переменке спишем. Кто-нибудь осилит, - говорит Ленка.
    - Не успеем, перебивает её Наташка. Наверняка один "профессор" решил, а он даст списать только мальчишкам. Там такая "куча мала!" будет, что не пробъёмся!
    Тут Ленка испугалась.
    - Ой-ё-ёй, - говорит. – Галина меня завтра обязательно спросит, а тут ещё и задача...
    - Вот что, - успокаивает её Наташка. – Я пока к тебе шла, всё продумала. Звоним "профессору"!
    - Да что ты! Не получится!..
    - Получится- получится! Когда с мужчинами по-простому нельзя, то тогда к ним особый подход нужен. Набирай номер!
    Ленка и набрала. Я как раз в это время только-только уроки закончил делать. Слышу – звонок. Поднимаю трубку.
    - Аллё! – говорю и слышу такой ласковый, ласковый и ну совершенно незнакомый голосок:
    - Профессор – это ты?
    - Я, - говорю я растерянно. Да не профессор я...
    - Профессор, профессор! И не отпирайся! О тебе уже вся школа знает. Как дела-а?
    - Ну, - думаю, - какая там школа! Кто-то из наших! Вот только кто?
    - А кто это?
    - Угадай...
    - Вот ещё... Машка что ли?
    - Не-а!
    - Ну... не знаю...
    - Ну... ну... – запинается голос. – Это тот, кто тебе больше всех нравится!
    - О-о! Сказала тоже... – говорю я обалдело. – Откуда ты знаешь, кто мне нравится?
    - Я всё про тебя знаю! – вещает голос. – Знаю даже, кому ты нравишься!
    Ну, тут уж я совсем растерялся. Мне, например, нравились многие девчонки. В детском саду мне, например, нравилась одна такая... с большим белым бантом. В первом классе сразу две и кажется потому, что они отличницы были и их все хвалили. В следующих классах... Ну, в общем, в одном этом году мне нравилась в сентябре одна, в октябре другая, а в ноябре я даже растерялся – сразу четыре! Так что это могла быть... Ну, кто-то из них! Но вот кому я нравлюсь – это конечно... Поэтому я, не задумываясь, выпалил:
    - Кому?
    - Ну... – замялся голос. – Это не телефонный разговор... Нам надо встретиться!
    - Ого! – подумал я и обрадовался.
    - Вот что... – продолжает голосок. – Мы с тобой в кино сходим. У меня тётя контролёром работает. Сейчас как раз её смена. Пойдёшь?
    - А фильм-то какой? – спрашиваю я лишь для того, чтобы с мыслями собраться.
    - Кинокомедия. Американская. Дети до шестнадцати лет не допускаются!
    - Нормально, - думаю я, а вслух машинально так говорю: - Бесплатно, что ли?
    - Конечно!
    - Иду!
    - Тогда через полчаса у кинотеатра "Целинный". Договорились?
    - О, это же рядом! – восклицаю я и думаю, что если даже обманет – не придёт, так просто прогуляюсь, подышу воздухом.
    Но тут этот ласковый голосок торопливо так и очень досадливо выщебечивает:
    - Ой, подожди, совсем забыла! Я же сейчас не могу. Я математику не сделала! А там такая задачка... Мне её так быстро не решить...
    Как я не догадался, что меня разыгрывают элементарно – ума не приложу. То ли на уроки всё соображение потратил, то ли ещё чего, но помню только, что закричал с досадой в трубку:
    - Ерунда какая! Бери скорее ручку! Я тебе продиктую!.. Взяла?
    - Взяла-взяла... – говорит голосок так безрадостно, что и тени сомнения во мне не шевельнулось. – Диктуй!..
    И я всё выкладываю. Под конец шевельнулась всё-таки мысль, что что-то тут не то, но пока в трубке не расхохотались, я так ничего и не сообразил.
    - Ой, какой ты молодец! – услышал я очень знакомый такой Ленкин голос. – Большое спасибо!
    И Наташка тоже не выдержала и добавила:
    - А о том, кто тебе нравится и кому ты нравишься, мы скажем тебе в следующий раз! Пока!
    Вот так-то. Девчонки потом всех обзвонили и решение сказали. А я в тот раз как раз ошибся. Так что у всех эта ошибка и оказалась. Скандал был – знаменитый!
    И всё-таки интересно, кому же это я нравлюсь? Не может же быть такого, чтобы никому? А?..